Словакия — географический эпицентр Европы. Здесь самый настоящий котел народов. Хотя, наверное, это не совсем правильное сравнение. Потому что даже в эпоху глобализации словакам, чехам, австрийцам, венграм, несмотря на глубокие экономические и культурные связи, удалось сохранить свою самобытность, которая видна поверхностному наблюдателю.
Небольшой городок Тренчин находится практически на границе с Чехией. Когда уже в завершеним своей командировки я отправился автобусом в Прагу, то уже через минут двадцать мы пересекли границу и остановились в небольшой дорожной "хосподке", или таверне, где почему-то полюбивший меня словак угостил "Бехеровкой". Отличный напиток, кстати.
Самая сильная достопримечательность города – средневековый замок, или "Град на горе", откуда в 13-м веке Омодей Чак, венгерский феодал, "некоронованный король", как его тогда называли, управлял почти половиной современной Словакии. Его башни видны отовсюду, он отражается в водах 
реки Ваг, в витринах магазинов и "кавьярен". Это превращает наваристые полевки, крепчайший кофе, потрясающий чай на травах, "смаженный" сыр и даже "Макдональдс" во что-то сказочное и исторически призрачное. На скале под замковой горой римскими легионерами выбито сообщение будущим поколениям о том, что 855 воинов Древнего Рима по приказу римского легата Максимиануса побывали здесь почти две тысячи лет назад.
Рядом с моей гостиницей находился "натовский" штаб наземных сил. Он разместился в старом комплексе военных зданий времен СССР. Перед ним за оградой и караулом стоит советский воин-освободитель, в гимнастерке, знаменитых кирзачах, со скатанной плащ-палаткой, перекинутой через плечо. То, что он соседствует с натовским флагом — еще одна особенность словаков. Любят они свою страну и как бы говорят – "да, мы с НАТО, но мы помним историю и ни с кем ссориться не хотим".
Первое, что бросается в глаза, — это спокойствие, вежливость и порядок. В соседней Австрии оказалось все еще ровнее, но Словакия была почему-то роднее. Здоровались все — спортсменки в гостинице (кстати, на университетском стадионе тренировались постоянно и в любую погоду футболисты и еще какие-то спортсмены, играющие пластмассовыми клюшками), натовские офицеры, с которыми я завтракал, и просто незнакомые люди.
Я оказался в Тренчине по программе "Erasmus+" по обмену преподавателями и студентами между университетами Евросоюза со странами, не входящими в него. Представлял в Тренчинском университете им. А. Дубчека Ижевский государственный университет им. М. Т. Калашникова. Основные темы лекций, которые мне было предложено прочесть, были связаны с проблемами мультикультурализма в России и Европе, а также основными политическим вызовами в странах Центральной Европы. В качестве аудитории были определены магистранты первого года и бакалавры первого и второго годов обучения.
Острые темы. Особенно сейчас, когда мир раскололся. Хотя я сторонник теории заговоров в этом вопросе. Это большая игра, где все роли распределены изначально, где нет "хороших" и "плохих", а есть общие интересы, которые всеми сторонами отрабатываются по заранее спланированному сценарию. Самое сложное в этой ситуации — это выдержать баланс и не впасть в субъективизм. Поэтому я старался говорить о различных политических, культурных, этнических группах, приводил их мнение и минимально излагал свое видение ситуации. Думается, что мне удалось это сделать. Еще одна проблема — разный культурно-исторический бэкграунд у меня и у студентов. В России мы говорим кодовые слова "Ельцин", "продразверстка", "Толстой", "Дантес", "Болотная площадь", "лихие 90-е" и понимаем, какой информационный пласт стоит за всем этим — "приватизация", "голод и красный террор", "война и мир", "смерть поэта", "белоленточники" и снова "приватизация". Или наоборот. Но, по крайней мере, объяснять не надо. Хотя российские студенты тоже не всегда в теме. Помню диалог с российским выпускником журфака о Чечне. "А кто такой Джохар Дудаев?" – спросил он.
Со словаками ситуация еще хуже. Необходимо четко понимать, что они носители другой культуры, других гуманитарных знаний, и поэтому любой дискурс должен сопровождаться серьезной информационной подготовкой. И первое, что я сделал для того чтобы как-то понять будущую аудиторию — это посетил лекции словацких коллег. Кроме того, побывал на презентации некоммерческого студенческого словацко-чешского проекта.
Словацкий язык оказался для меня в целом понимаемым. Наверное, помогло знание родного украинского и самостоятельные занятия словацким и чешским языком в течение месяца до поездки. Не хотелось ехать в страны без элементарных лингвистических познаний. Всегда чувствовал в этом элемент неуважения. Особо это мне не помогло в быту, но в целом ощущал себя увереннее. Забавный диалог случился с охранником университета.
Я: "Добры день. Сом с Руска. Хцем мувлить с паной Бродовой" (Здравствуйте. Я из России. Хочу поговорить с паной Бродовой).
Он: "Добры день. Вы сте украинец?" (Здравствуйте. Вы украинец?).
Потом он набирает номер пани Бродовой и говорит: "Пре Вас украинец" (К Вам украинец).
Я: "Она ма непозна как украинца. Она ма позна как с Руска" (Она меня не знает как украинца. Она меня знает как с России".
А вот чехов не понимал совершенно. Но зато словацкий помог на лекциях коллег тренчинского университета. В целом я уловил то, что они рассказывают студентам, какие вопросы задают, и определил манеру, в которой подается информация. Что-то в ходе лекции мы обсуждали и на английском. Одна из тем, которая был представлена в ходе таких лекций, – выходки словацких неонацистов. Почему-то основным объектом их ненависти и радикализма были цыгане, как главные враги "белого, славянского мира".
Исходя из этого опыта, подкорректировал свои выступления, слайды. Убрал излишний академизм и сделал вводные, где кратко изложил предысторию некоторых ключевых моментов. Некоторые термины я сделал на трех языках — русском, английском и словацком, чтоб оставить специфику, исчезающую при англоязычном звучании.
На первой лекции у меня побывало около 20 студентов, а на последней был аншлаг. Даже пришлось поменять аудиторию для 50 студентов и преподавателей. Сложно сказать, является ли это оценкой моего блестящего ораторского искусства или просто их заставили. Надеюсь, что первое, но вопросов задавали немного. Главным образом они были посвящены националистическим движениям в России, проблемам воспитания патриотизма и взаимодействию спецслужб и радикальных групп. Кроме всего прочего, мне удалось кратко представить теорию мультикультрного институциализма, разработанную коллегой из ИжГТУ Михаилом Юрьевичем Савельевым.
"Наши студенты не очень хорошо знают английский. Они больше ориентированы на немецкий. Рядом Австрия, Германия – экономически более сильные регионы. Да и вообще они не очень интересуются внешней политикой. Вообще для словаков это характерно. Политик, который говорит о внешней политике, не имеет шансов на победу", – пояснили мне преподаватели из Тренчинского университета. Хотя на один из моих провокационных вопросов — что лучше: быть в зоне влияния русских или Запада? – последовал ответ от одного из слушателей: "Мы не знаем, как было при СССР. В ЕС и НАТО нам хорошо. Плохо то, что в европейскую политику вмешиваются американцы". С некоторыми своими слушателями переписываемся до сих пор, обсуждаем мировые политические события.
Наверное, главное отличие словацких студентов от российских, по крайней мере, на мой поверхностный взгляд, заключается в том, что они не отвлекаются, не болтают и не сидят в гаджетах. Может, они научились медитировать и имитировать присутствие, но, по крайней мере, никого не отвлекают. И это тоже неплохо. А может, действительно учатся.
Владимир КОРЕЦКИЙ
