Вспоминаем тех, кто сражался за Родину... 70 лет назад, в штате только что открывшегося Ижевского механического их было около ста — от шоферов, библиотекарей и лаборантов до преподавателей, деканов и ректора. Еще столько же фронтовиков — в списках студентов ИМИ 1950-60-х годов.

Воевавший ректор у нас один — Василий Александрович Карпунин.

Василий Карпунин, сын крестьянина-красноармейца, вырос далеко от родного севера, в Сибири, и стал студентом Томского электро-механического института инженеров железнодорожного транспорта — ТЭМИИТ (ныне Омский университет путей сообщения).

Уже во вторую сессию Василий стал отличником, успешно занимался спортом: согласно приказу начальника института: «...студента Карпунина В. А занявшего 1 место в кроссе на 2000 метров в противогазе...» премировали 100 рублями , а в феврале 1941 года ему объявлена благодарность, «как участнику лыжного военизированного скоростного перехода по маршруту Томск-Новосибирск».

А летом началась война... В сентябре четверокурсник Карпунин ушел добровольцем на фронт. Северянина-сибиряка назначили инструктором лыжной и физической подготовки 21 Западно-Сибирского полка в г. Бердске: он готовил лыжников для обороны Москвы...

Чемпион Сибири по лыжным гонкам Д. В. Моравецкий на фронте тоже был инструктором и командиром лыжников-десантников. После войны он станет завкафедрой физкультуры в Томском политехе, а фронтовик Вася Карпунин — его студентом. Но это будет потом.

Про земляков на войне Моравецкий вспоминал так: «Когда наш батальон прибыл на фронт, мы отступали. Не отступали, по крайней мере, на нашем направлении, два полка. Одним командовал полковник Некрасов, уже в 1941-ом — Герой Советского Союза. Когда его спрашивали: «Почему все отступают, а ты наступаешь?», он отвечал так: «Потому, что на пополнение я всегда выхожу сам. Приезжаю в часть. Сибиряки, кричу, есть? Пять шагов вперед — марш! Потому и наступаю...».

После ускоренных офицерских курсов в Казани, с ноября 1942 года до 1943 года Василий Карпунин командовал лыжным взводом 4-го отдельного лыжного батальона на Центральном фронте.

На дотошные вопросы анкеты отдела кадров, Карпунин отвечал скупо: «Какие и за что имеете награды?» — «Орден Красной Звезды за выполнение боевого задания». Эта пятиконечная рубиновая звезда вместе с орденами Отечественной войны составляла в военные годы так называемый «офицерский набор», — комплект наград, доступный взводным и ротным.

Знакомые Василия Александровича с трудом припоминают, чтобы он говорил о войне. Но иногда говорил. Однажды стал объяснять «Что такое лыжники-десантники? Маскхалаты, на лыжи — и вперед. Десантники — почти штрафные батальоны, их посылали в самое пекло. Я — командир взвода, получаю приказ: „Взять высоту!“. Взять — и все! Взяли. И осталось нас только трое. И на память — Красная Звезда».

Как-то в беззаботном праздничном застолье вдруг вспомнил: «Когда идти в атаку, перед боем, всем — страшно. Кто-то напивался до беспамятства — выдавали ведь фронтовые.. . И встает человек без памяти из окопа и идет умирать. Я не пил, может, поэтому остался...».

Кому-то из таких же, как он, фронтовиков, в минуту откровения глухо рассказывал, что не может забыть, как во время атаки выстрелил в бежавшего навстречу немца. И видел, что попал... Попал, а тот все не падал, не умирал, все шел и шел навстречу...

Зимой 43-го он получил назначение в 25-ю гвардейскую Краснознаменную дивизию на должность командира стрелковой роты, в феврале снова был тяжело ранен...

В начале 1943 года Карпунина откомандировали на курсы офицеров «Выстрел», потом Карпунин командовал отдельной специальной ротой 186-й стрелковой дивизии на 1-ом Белорусском.

И снова был ранен — осколок снаряда так и остался у него в колене на всю жизнь. На этот раз после госпиталя его оставили в тылу, направили старшим инструктором 4 части горвоенкомата, в победном 45-ом — на курсы усовершенствования офицеров при ГУВВО НКО г. Москвы, потом назначили начальником 4 части Томского райвоенкомата. В августе 1946 года Василий Александрович демобилизовался...

Фронтовиков — бывших студентов восстанавливали в институтах без экзаменов, и 27-летний Карпунин стал старшекурсником механического факультета Томского «политеха» по специальности " Двигатели внутреннего сгорания«. В сентябре 1952 года способного инженера командировали на учебу в Академию Министерства оборонной промышленности и оставили в диссерантуре при Академии аспирантом самого В. Г. Грабина — автора ЗиС-3 — лучших дивизионных пушек Второй мировой. Основное направление артиллериста Грабина и определило тему ученого Карпунина — усталостная прочность оружейных пружин.

В октябре 1955-го по ходатайству Ижевского механического института к. т. н. Василий Карпунин направлен в молодой провинциальный вуз, где и прошёл все ступени преподавательской и управленческой деятельности: от старшего преподавателя кафедры «Проектирование машин и механизмов» до профессора.

Из Академии Карпунин привез собственную конструкцию уникальной машины — ее назвали ИМИ-1, испытательный стенд для пружин, имитирующий высокие нагрузки, возникающие в артиллерийских системах при выстреле. Потом будут расчеты, полученные на ИМИ-1, более 40 опубликованных научных работ, своя научная школа; практические результаты — повышение долговечности пружин для автомата Калашникова.

В 1961 году в Свердловске вышла его совместная с В.П. Остроумовым монография; Карпунин одним из первых ввел в научный оборот понятие — «ресурс работоспособности» деталей, развивал его в своей докторской диссертации.

В 1972 году Василий Александрович был назначен на пост ректора ИМИ. Ректорство его было недолгим, но третьего «командира» в истории «Механа» запомнили. За то, что поддерживал порядки, заведенные еще Остроумовым, которого искренне уважали. За хлопоты о материальном устройстве института, за то, что приходил в свой кабинет раньше секретаря, и всегда брал тяжелую и неблагодарную работу на себя. За честный труд в науке, за неприятие интриг и чинопочитания, за умение уважительно разговаривать и с аспирантом, и с доктором наук, за «высокопорядочность» — так о нем говорили многие.

Судьба В. А. Карпунина сложилась трагично — потеря сына, авария, тяжкая болезнь. Навещавшие его в больнице друзья говорят, что он все время вспоминал войну: колонны пленных немцев, всплывающие в памяти лица умирающих — своих и чужих...

Солдата, инженера и ученого Василия Александровича Карпунина не стало 1 сентября 1975 года.

*В материалах рубрики используются материалы открытых источников, документы с сайтов gasur.ru и udmurt.ru., архива ИжГТУ имени М.Т. Калашникова и архива пресс-службы вуза.