Владимир Васильевич Пузанов — Заслуженный деятель науки УАССР, кандидат технических наук, доцент, с 1959 по 1992 год работал на кафедре металлорежущих станков и инструментов ИМИ, зав. кафедрой, в 1974-1975 годы — проректор по учебной работе Ижевского механического института.

Владимир Васильевич принадлежит к тому поколению, кто в 17 лет добровольцем ушел на фронт защищать Родину.

В.В. Пузанов родился 16 октября 1924 года в поселке Частые Частинского района Молотовской области (ныне Пермского края). В начале 30-х годов семья вынужденно переехала в Московскую область.

Тринадцатилетнему Володе пришлось пережить настоящую трагедию: в 1937году по доносу был арестован его отец. Его приговорили к 10 годам, и на строительстве Байкало-Амурской магистрали у разъездов поселка Тында в 1938-м он умер от изнурительного труда и плохого питания, был реабилитирован постановлением Мособлсуда только в 1956 году.

Володе надо было помогать матери и в 9 классе он пошел работать, стал учетчиком торфа на торфопредприятии Шатура. 22 июня 1941 года отработав утреннюю смену, он вышел к железнодорожной будке, чтобы ехать домой. Кто-то из ожидавших мотовоз сказал, что началась война...

В первые же дни войны человек двадцать из поселка ушло в ополчение, среди них и Володины друзья-това­рищи. В первом письме они сообщали, что строят оборони­тельные сооружения, а в свободное от работы время изуча­ют военное дело. Из второго письма родные узнали, что их обмун­дировали и отправляют на фронт. И все! Больше ни слуху, ни духу. А однажды, в начале ноября, из ополчения пришел домой один, Андрей Соловьев. Оказывается, чудом вышел из ок­ружения. Про остальных ничего не знает. Второго набора в ополчение просто не было.

Жизнь в поселке сильно ухудшилась — карточки с мизерными дозами, страшные сводки с фронта, вскоре сказали, что предприятие эвакуируется на восток. Мама Владимира тоже решила уехать, но не в эвакуацию, а только до деревни, где жила родственница, Владимир поехал провожать мать и сестру, вернувшись через три дня чуть не попал под статью, но обошлось, только перевели в грузчики. За 12 часов работы в 40 градусов мороза, на карточку — только 800 грамм хлеба.

В начале декабря пришла весть о разгроме немцев под Москвой, в феврале вернулось из эвакуации предприятие, мать и сестра, Владимира назначили на новую должность — техником по учету на одном из участков.

А он рвался на фронт. После каждой смены приходил в военкомат и спрашивал, когда будет следующий набор. Ему отказывали, объясняя, что он нужен в тылу. Наконец, в 1942 году доброволец добился своего: его направляют в Московское пулеметное училище, эвакуированное в Рязань. По 12 часов занятий, из которых значительная часть — на открытом воздухе, при очень большой физической нагрузке. Дважды значительная группа курсантов его роты писала рапорты с просьбой направить в действующую армию, но им отказали. Лишь в декабре 1942-го большую часть состава училища направили на фронт.

Боевой путь Владимира Пузанова начался под Малоярославцем рядовым в отдельном батальоне автоматчиков. В ноябре он был ранен осколками в голову и в ногу. «Неизгладимо из памяти впечатление от наступательного боя, от атаки. Это было 17 марта, — рассказывал Владимир Васильевич. — Из 103 человек в нашей роте осталось только 35. В этом бою я получил первое свое ранение...» Полтора месяца в госпитале и снова — на фронт, затем под Харьковом — вновь был ранен в голову .

— ...Чем дальше мы от тех событий, тем больше героев и подвигов. Кто и не совершал их. Не каждый на войне был героем. Мне пришлось участвовать в боях местного значения, в серьезных опера­циях не был. Хотя был ранен и убивали по-настоящему, — вспоминал фрон­товик.

В марте 1943-го он был вновь ранен — пуля пробила лучезапястный сустав левой руки, четыре месяца в госпиталях, в конце концов, его признали негодным к службе, и в июле 1943-го демобилизовали.

Владимир пошел на прежнюю работу, а в 1944 году он сде­лал еще одну попытку отправиться на фронт. В военкомате добровольца направили на медицинское обследование. При­знали годным. Но попасть на фронт ему уже было не суж­дено. Не отпустили с предприятия. «И не пытайся! — пре­дупредили в военкомате. — Привлекут как дезертира трудо­вого фронта».

Рассказывает вете­ран:

— ...Мы жили в бараке, где каждая семья имела радио, ко­торое почти никогда не выключалось. Вдруг в три часа ночи (с 8 на 9 мая) черная тарел­ка заговорила. Я спал. Мама первая услышала эту радост­ную весть и давай будить меня: «Володя! Слушай, слушай! Немцы капитулировали, конец войне!» Я, конечно, проснулся, -.

В восемь утра был митинг. Ну и народу было! Возле каж­дого дома плясали, смеялись. И смех стоял, и рев стоял. Весь день играла гармонь. Я и не догадывался, что столь­ко в поселке гармошек! Сам я играл на басу.

А сердце сжималось от грусти и боли. Из нашего посел­ка на войну ушло около пятидесяти моих сверстни­ков. Вернулось двое: я и Вася Кузнецов. Все погибли. Мо­его лучшего друга, Мишку Баранова, убили 30 апреля, в Берлине, когда уже отмечали Победу. Какой талантливый был, какие стихи писал, в Саратовском танковом училище учился, мечтал стать военным...

Инженер- капитан В. В. Пузанов награжден орденом Отечественной войны II степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.»

В октябре 1945 года Владимир Васильевич поступил в Егорьевский станкостроительный техникум, закончил его с отличием и поступил в Московский станкоинструментальный институт. Получил диплом с отличием, остался работать в вузе заведующим лабораторией, продолжив учиться в аспирантуре. Однако его направили заведовать мастерскими МТС в Орловскую область, и вернулся в родной институт только летом 1957-го, зато он был направлен для продолжения учебы в Дрезденскую высшую техническую школу!

А поучиться там было чему: немецкая техническая мысль активно развивалась уже со второй половины XVII века, и достижения Германии в станкостроении признавались во всем мире. Большое внимание науке уделяло и молодое немецкое государство, например, Высшую техническую школу в Дрездене часто посещали руководители ГДР, интересовались научными исследованиями и подготовкой молодых кад­ров. Во время одного из таких визитов В.В. Пузанову даже удалось побеседовать с Вальтером Ульбрихтом (Первый секретарь ЦК Социалистической Единой партии Германии в 1950-1971 годы). Советский коллега занимался успешно, «впитывая» в себя все наставления немецких ученых. За два года он написал диссертацию и защитил ее на немецком языке.

А в августе 1959 года В.В.Пузанова направляют в молодой Ижевский механический институт, где он и трудился всю жизнь — вплоть до 1992 года. Создал научное направление, связанное с абразивными методами обработки материалов, автор свыше 40 трудов, под его руководством защищено 8 кандидатских диссертаций, в 1978 и 1980 годах он стал лауреатом премии НТО Удмуртии, был отмечен бронзовой медалью ВДНХ СССР, награжден медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина».

Владимир Васильевич вели­колепно читал лекции. Об этом сейчас вспоминают многие его бывшие ученики, в том числе, впоследствии — доценты вуза (А.И. Хватов, В.Н. Зеленин, Р.С. Музафаров и другие). Многие коллеги отмечали, что " ...характеристикой Ижевского механического всегда была мощно организованная методическая работа — и главное спасибо за это изумительному методисту Владимиру Васильевичу Пузанову, который возглавлял методсовет«.

Выйдя на пенсию, Владимир Васильевич активно занимался литературной деятельнос­тью. Он — автор повести «Юность, опаленная войной» (2005 г.), из цикла «Мое поколение», посвященной 60-летию Победы в Великой Отечественной войне и вышедшей в Издательстве ИжГТУ.

Вот небольшой отрывок из этой повести:

— ...Рота, потерявшая две трети личного состава, пополнилась вернувшимися из госпиталей, а также прибывшими из учебных по­дразделений резерва армии. И снова со второй половины июля — упорное наступление в направлении города Лиды. Когда был получен приказ атако­вать укрепления на северо-восточной окраине города, Васи­лий подумал: «Какое интересное название! Так зовут мою младшую сестру».

После артподготовки танки пошли на прорыв обороны, а автоматчики, сначала ехавшие на них, а потом спрыгнувшие, бежали кто за танками, кто рядом. Немцы вели до­вольно плотный огонь из всех видов оружия. Лисицын бе­жал рядом с танком, который непрерывно стрелял из пуле­мета, и изредка его пушка изрыгала огонь. Василий тоже стрелял на ходу короткими очередями. В грохоте пулеметно-автоматной трескотни, лязга гусениц, выхлопов танковых двигателей, разрывов снарядов не было слышно, что во все горло кричали автоматчики. Но это не были облюбованные журналистами «Вперед! За Родину! За Сталина!». Это было, скорее, «Ура!» вперемешку с отборным матом.

Вдруг Василий почувствовал, что натолкнулся на непре­одолимую преграду и рухнул на землю. В голове про­мелькнуло: «Почему я лечу?» Сознание его мгновенно померкло и больше уже не верну­лось. Осколки, брызнувшие от разорвавшейся мины, проби­ли его грудь и живот во многих местах. Он упал головой вперед, видно было, как тело его дернулось, и он затих.

Когда был занят город Лида, на северо-восточной его ок­раине, у братской могилы, где были похоронены солдаты роты автоматчиков, состоялся ми­тинг. В этой братской могиле упокоился и прах сержанта Василия Лисицына.