Василий Александрович Карпунин, сын крестьянина-красноармейца и телеграфиста бронепоезда, родился 9 декабря 1919 года на Белом Севере — в деревне Анциферовской Вожеготского района, — там, где сходятся земли архангельские с вологодскими. На деревенской Вологодчине и сегодня произносят древний «ятъ», говорят «орать» вместо «пахать», вместо отец — «тятя» и «бука» вместо «медведь», а в обиходе держат дедовскую деревянную посуду с надписями вроде «Каждый свою чашу выпьет», едят рыбную лапшу — деликатес времен Киевской Руси, а на вопрос «Как живешь?» отвечают: «В одну прямь! И тебе желаю того же».
В 20-е годы, во времена Васиного детства, на весь район приходилось два клуба и 22 маслозавода (!), ни одной машины в деревнях не видали, а единственный «технический центр» — железнодорожная станция Вожега в 30 км. Именно там когда-то Вася Карпунин впервые увидел настоящие паровозы и решил: техника — самое интересное на свете!
Но вырос Василий Карпунин в Сибири, по семейным преданиям — однополчане уговорили отца семейства перебраться в Сибирь, по другим сведениям — Карпунины попали под «раскулачивание». Так или иначе, в 1931 году все семейство оказалось далеко от родного севера.
Семья со временем перебралась на жительство в Томск, и выпускник городской школы Василий Карпунин стал студентом паровозного факультета Томского электромеханического института инженеров железнодорожного транспорта (ТЭМИИТ), одного из старейших высших учебных заведений Сибири (ныне Омский государственный университет путей сообщения). И это — путь к мечте: стать инженером! Уже во вторую сессию он — отличник спортсмен (1 место в кроссе на 2 тысячи метров в противогазе), и победитель крупных лыжных соревнований: военизированного скоростного перехода по маршруту Томск-Новосибирск.
А в сентябре 1941 года четверокурсник Карпунин ушел добровольцем на фронт. Сначала северянина-сибиряка назначили инструктором лыжной и физической подготовки 21-го Западно-Сибирского полка в г. Бердске, где он готовил лыжников для обороны Москвы.
Инструктором военных лыжников был и чемпион Сибири по лыжным гонкам Д. В. Моравецкий — после войны он станет завкафедрой в Томском политехе, а Василий Карпунин — его студентом. Но это будет потом...
После ускоренных офицерских курсов в Казани, с ноября 1942 года до 1943 года Василий Карпунин уже сам командовал лыжным взводом 4-го отдельного лыжного батальона на Центральном фронте. Бойцы батальона совершали рейды в тыл врага с целью разведки и корректировки зенитного огня.
«В составе 78 гвардейского стрелкового полка, 3 батальона, в должности командира взвода. При разведке местности и переднего края обороны противник на ст. Песочном в 20 км от ст. Оскол был тяжело ранен...» — написано в его документах. Командир батальона, чувствуя неладное, послал бойцов за пропавшим разведчиком Карпуниным и тем спас ему жизнь.
Что собой представлял отдельный лыжный батальон, зимой 1941-1942 годов? Общая численность — 578 человек, 571 пара лыж.
Для производства фронтовых лыж был выбран Кировский деревообрабатывающий комбинат (сегодня Нововятский ДОК), куда была эвакуирована Петрозаводская лыжная фабрика вместе с рабочими и частью оборудования, начало выпуска лыж — 15 октября 1941 года. В цехах работали в основном женщины и подростки. Ширина военных лыж составляла 80 мм (для сравнения: ширина беговых — от 45 до 55 мм, охотничьих — 120 мм). Крепления — петли, резинку наклеивали. Получали крепления уже готовыми, их не красили, не делали никаких наклеек и знаков. За годы войны ДОК изготовил 350 тысяч пар таких лыж.
На вооружении лыжников — 31 ручной пулемёт, 100 пистолетов-пулемётов ППШ-41, 194 самозарядные винтовки СВТ-40, 100 единиц карабинов, 50 винтовок разных систем, 15 пистолетов, 6 минометов калибра 82 мм и 9 штук калибром 50 мм, а ещё у саперов — 400 кг тола. Бойцы также имели ручные и противотанковые гранаты...
Документы о боевых действиях лыжников практически отсутствуют в архивах. Учет погибших и раненых в этих формированиях почти не велся, так как на время ведения боевых действий они были прикомандированы к стрелковым подразделениям. Часто соединение в результате успешного выполнения операции просто таяло без следа, а при составлении списка боевых потерь погибших бойцов лыжных батальонов в этот список не вносили.
Знакомые Василия Александровича с трудом припоминают, чтобы Карпунин говорил о войне. Но иногда все-таки говорил: «Что такое лыжники-десантники? Маскхалаты, на лыжи — и вперед... Десантники — почти штрафные батальоны, их посылали в самое пекло. Я — командир взвода, получаю приказ: „Взять высоту!“. Взять — и все! Взяли. И осталось нас только трое. И на память — Красная Звезда».
Одному из коллег-фронтовиков в минуту откровения он глухо рассказывал, что не может забыть, как во время атаки выстрелил в бежавшего навстречу немца и видел, что попал. Попал, но тот все не падал, не умирал и все шел и шел навстречу...
Зимой 1943-го Карпунин получил назначение в 25-ю гвардейскую Краснознаменную дивизию на должность командира стрелковой роты, потом — командир отдельной роты 186 с. д. на 1-м Белорусском фронте. Когда он был ранен в третий раз — осколок снаряда так и остался у него в колене на всю жизнь. От операции Василий Александрович отказался, потому что медики не гарантировали, что он будет ходить... Хирург-академик, правда, долго удивлялся и сожалел: «А какая могла быть интересная операция!».
В победном 1945-м его оставили в тылу, назначили начальником 4-й части Томского райвоенкомата. В августе 1946 года Василий Александрович демобилизовался...
Награжден двумя Орденами Красной Звезды и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», воинское звание — капитан.
Фронтовиков — бывших студентов восстанавливали в институтах без экзаменов, и 27-летний В.А.Карпунин стал старшекурсником механического факультета Томского «политеха» по специальности «Двигатели внутреннего сгорания». В 1948 году по распределению был направлен в Красноярск для работы на одном из местных заводов, проработав 4 года в должности старшего инженера-конструктора.
В сентябре 1952 года способного инженера рекомендовали на учебу в Академию Министерства оборонной промышленности, которую он окончил с отличием. Выпускника оставили в диссерантуре при Академии аспирантом самого В.Г.Грабина, создателя «ЗиС-3» — лучшей дивизионной пушки Второй мировой войны. Основное направление артиллериста Грабина, что и определило тему будущего ученого Карпунина — усталостная прочность оружейных (артиллерийских) пружин (одна из пушек, с которыми он тогда работал, стоит сейчас перед 2 корпусом ИжГТУ).
В октябре 1955-го по ходатайству Ижевского механического института кандидат технических наук Василий Карпунин направлен в молодой провинциальный вуз, которому тогда исполнилось всего 3 года, шел седьмой учебный семестр со дня основания.
Василий Александрович с женой Ольгой Тимофеевной и маленьким сыном Сережей приехали в Ижевск, стали устраиваться на новом месте. Ольга Тимофеевна, по профессии инженер-электрик, — работала начальником лаборатории на заводе «Ижмаш». Василий Александрович начал преподавать в институте, читал курсы «Проектирование машин», «Автоматические машины» для специальности «Основы проектирования аппаратов» и «Проектирование узлов аппаратов».
В Ижевске Карпунин продолжает работать над своей научной темой и в 1958 году становится доцентом кафедры. В январе 1960 года несколько преподавателей ИМИ, в том числе и, к. т. н., доцент Василий Александрович Карпунин были направлены на стажировку в МВТУ имени Баумана.
Из Академии Карпунин привез собственную конструкцию уникальной машины — ее назвали «ИМИ-1», испытательный стенд для пружин, имитирующий высокие нагрузки, возникающие в артиллерийских системах при выстреле. Расчеты, полученные с помощью испытаний на ИМИ-1, легли в основу целой научной школы Карпунина.
В это время пружинами занимались также в МВТУ имени Баумана — на кафедре сопромата, но это был классический сопромат: исследование всех видов напряжения (изгиб, кручение и т. д.), в том числе, в применении к пружинам. А Карпунина интересовали пружины в специальных условиях эксплуатации. Этому были посвящены его научные работы: усталостная прочность пружин и усталость металлов, влияние на их долговечность концентрации напряжений, прочность металлов при программном и случайном нагружениях, вопросы планирования многофакторных испытаний и обеспечение надежности изделий на стадии их проектировании.
Василий Александрович настойчиво создавал базу экспериментальных исследований живучести деталей машин. Под его руководством был спроектирован и изготовлен целый ряд стендов для испытания пружин и образцов, на конструкцию большинства из них получены авторские свидетельства. Практические результаты — повышение долговечности пружин для автомата Калашникова. За годы работы в вузе им написано 47 работ и получено 4 авторских свидетельства на изобретения, в 1961 году в Свердловске вышла его совместная с В.П.Остроумовым монография, где Карпунин одним из первых ввел в научный оборот понятие «ресурс работоспособности» деталей, которое он развивал в своей докторской диссертации.
Ученик Карпунина — Леонид Петрович Васильев вспоминает:
— Нас, аспирантов Карпунина, было много: Коновалов, Бармин, Михайлов, Исмагилов, Пономарева, Монахов, Полищук, Голев, Добровольский... Между прочим, задачи он ставил максимальные, я бы сказал, порой непосильные. Выбирал проблемы, которые «тянули» на докторскую, а не кандидатскую диссертацию. Может быть, он делал это сознательно: считал, что у ученого должна быть впереди большая цель...
Служебная и научная карьера В.А.Карпунина складывалась благополучно: в феврале 1961 года он назначается на должность заместителя директора ИМИ по научной и учебной работе, а уже в октябре становится проректором по научной работе. С февраля 1964 года по февраль 1966 года он готовит диссертацию «Усталостная прочность цилиндрических пружин» на соискание степени доктора технических наук, успешно защищается в Свердловске в Уральском политехническом, За годы работы в вузе им написано 47 работ и получено 4 авторских свидетельства на изобретения.
Первые аспиранты В.П.Остроумова и В.А.Карпунина — О.И.Шаврин и А.А.Коновалов каждый в своей области переняли эстафету научных руководителей и возглавили все работы в ИМИ—ИжГТУ по этим двум направлениям, стали докторами наук и, в свою очередь, руководителями своих научных школ.
Помимо научной деятельности доктор технических наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники УАССР Василий Александрович Карпунин занимался также и общественной: работал председателем областного правления НТО «Машпром», председателем Октябрьского районного отделения общества «Знание», являлся членом бюро межведомственного совета по координации научных исследований по естественным и общественным наукам при Президиуме Уральского научного центра АН СССР.
Ректорство В. А. Карпунина было недолгим, но третьего «командира» в истории «Механа» запомнили. За то, что поддерживал порядки, заведенные еще Остроумовым, которого искренне уважали. За хлопоты о материальном устройстве института, за то, что приходил в свой кабинет раньше секретаря, и всегда брал тяжелую и неблагодарную работу на себя. За честный труд в науке, за неприятие интриг и чинопочитания, за умение не повышать голос, уважительно разговаривать и с аспирантом, и с доктором наук, за «высокопорядочность» — так о нем говорили многие.
При его личном участии была расширена учебная и научная база вуза и построено два 80-квартирных дома для сотрудников института. Всегда вежливый и «мягкий» Карпунин сумел отстоять эти квартиры для вуза в нелегких «боях» с самим первым секретарем обкома партии В.К.Марисовым.
Имя третьего ректора ИМИ, как сказал в своих стихах Иссак Абрамович Флейшер — фронтовик, полковник и коллега Карпунина, навсегда вошло в
..... элитный список
Создателей Ижевского ИМИ,
Который всем нам памятен и близок,
Чья слава до сих пор еще гремит,
Где золотом прописан Остроумов,
Талантов и Карпунин, и Липанов,
Шульга, Пичугин, Журавлёв...
Судьба Василия Александровича сложилась трагично — потеря единственного сына, авария, тяжкая болезнь. Навещавшие его в больнице друзья говорят, что он все время вспоминал войну: колонны пленных немцев, всплывающие в памяти лица умирающих — своих и чужих...
Солдата, инженера и ученого Василия Александровича Карпунина не стало 1 сентября 1975 года.
*В рубрике использованы материалы «Живой книги ИжГТУ», архивы технического университета и Управления по связям с общественностью ИжГТУ имени М.Т. Калашникова
