Наша ежедневная рубрика «75 мгновений войны» — это одна военная фотография и наш рассказ о ней: о городах и селах Удмуртии, о наших земляках — тружениках тыла и солдатах, о тех мгновениях войны, которые попали в кадр. Такими, какими они были.
Прошу зачислить в добровольцы...
Борис, единственный сын в семье Саушкиных, родился в селе Алнаши, 18 января 1925 года. Отец всю жизнь преподавал детям географию, мама — одна-единственная акушерка на весь Можгинский уезд. Оба награждены орденом Ленина за трудовые заслуги.
А младший, Борис Владимирович Саушкин закончил школу в 1942-ом, и в сентябре поехал поступать в МВТУ им. Баумана, эвакуированное в Ижевск с началом войны. В октябре того года в училище поступили 500 первокурсников, — почти все из Удмуртии.
Но студент Борис Саушкин успел сдать зачеты только за первый семестр. Одноклассники и однокурсники стали один за другим записываться добровольцами на фронт. «Баумановцы» имели бронь, студентов оборонных специальностей не призывали. Об этом все знали, но какое это имело значение, если твои товарищи уходят на войну? Сам Борис Владимирович объяснял: «если в группе один-два человека подавали заявления, после этого — как? Ты шел и подавал тоже. Может быть, я бы и не пошел, но когда твои друзья идут, совесть заставляет тебя это написать: „прошу зачислить в добровольцы...“. Мы и пошли писать заявление вместе с одноклассником.»
Шел январь 43-го. Первокурсник «Бауманки» — курсант 3-го Ленинградского стрелково-снайперского училища, эвакуированного в Воткинске. И жили, и учились тяжело, но недолго: к лету все зимнее пополнение курсантов отправилось на фронт.
В училище, однако, способного студента, который очень бойко говорил по-немецки, сразу заметили, и на фронт Борис попал не сразу. Направили его в Иняз РККА, где он даже отучился полтора месяца, но потом свалился с воспалением легких. Пока болел, из института переводчиков его отчислили, а выздоровел — направили в 32-й Гвардейский танковый полк под Полоцк.
В августе 1944-го командиром 32 ОГТТНП 1-го Прибалтийского фронта молодой боец «за участие в боях и проявленное мужество» был награжден первой медалью «За отвагу». А 13 января 1945 г фронтовая газета «Вперед на врага» писала уже о других боях: «Об этом случае знает весь наш полк: 5 автоматчиков вышли победителями против 40 гитлеровцев. Первую группу гитлеровцев встретили и уничтожили гранатами ст. сержант Гуреев и ефрейтор Саушкин. Гвардейцы так и не подпустили фашистов к нашим окопам». Ефрейтор Саушкин за этот подвиг был награжден Орденом Славы Ш степени".
"Мы говорили с Борей о войне«,- вспоминает его однокурсник и коллега, Заслуженный деятель науки УР, к. техн. наук Владимир Наумович Гринберг. — «Он потрясающие вещи рассказывал о Шевченковской операции 1944-го (наступательная Корсунь-Шевченковская операция, в солдатском просторечии — „Корсунь-Шевченковское побоище“ ). О том, как это было ужасно,- там окружили значительную группировку немцев, немцы отказались сдаваться и прорвались, но тяжелой ценой, — их подавили танками... Боря рассказывал, что они ходили по человеческим кускам, размятым гусеницами в снегу и грязи. А ведь ему тогда было только двадцать, по сути — третьекурсник ...»
Б.В. Саушкин воевал на 1, 2, 3 Прибалтийском и Ленинградском фронтах, в гвардейской Воздушно-десантной бригаде МВО г. Раменска, затем до Победы — в Гвардейском Тяжелом танковом Новгородском полку 1 Прибалтийского фронта. К 1945 году на груди молодого командира добавились еще две солдатские медали: «За боевые заслуги» и «За победу над Германией» и орден Отечественной войны II степени. Закончил войну 8 мая 1945, в Латвии.
Евгений Константинович Баженов, коллега, вспоминал: " ...вот, говорят, Борис Владимирович был вспыльчив. Это и характер, конечно, но и — контузия, инвалидность ему дали. Он же воевал в танковых войсках, хоть и не танкист.
Вы представляете, что такое фаустпатрон? Вот сидит с ним немец. Он может выстрелить из засады, танкист его и не увидит, он видит только дорогу. А сверху танк практически ничем не защищен. На танки с автоматами и садили таких ребят, кто покрепче, как Борька. Любая ударная волна — все доставалось им....
Знаю, что одну из своих медалей Борис получил за разведку в немецком тылу. Их обнаружили, и больше суток они сидели в болоте, куда их загнали немцы. После этого у него и ноги больные были, в конце жизни он уже не ходил. Ордена -просто так не давали..."
А в разведку Борис Саушкин ходил не раз — отлично знал немецкий. И уже после Победы до октября 45-го не зря его держали, оставив старшим писарем в Армейском гвардейском тяжелом танковом полку в Прибалтийском военном округе. Сдается, бывало, очередная гитлеровская группировка — и его, представительного высокого красавца, чистого русака, хорошо говорящего по-немецки, секретаря комсомола батальона, одевали в офицерскую форму и брали на переговоры...«.
В октябре 1945 года Борис вернулся в Алнаши, пошел работать в школу. Учил ребят-односельчан математике и черчению, а в конце следующего лета поехал в Москву, в родной институт.
«С Борей мы знакомы с первых институтских дней, с 1946 — го, он просто вернулся после войны в альма-матер», — рассказывает В. Н. Гринберг. — «Очень худой, прозвище у него студенческое было — „Сушкин“. С шикарной замечательной шевелюрой (это она потом стала белой). Он буквально весь звенел, вся грудь — в орденах и медалях. Вообще, все мои однокурсники были в „зеленом“, — фронтовики».
Фронтовик Саушкин остался жив и жил во все свои силы- страстный книголюб с поразительным кругозором, поклонник классической музыки , которой он заразил всех одногруппников, коллекционер репродукций живописи, серьезный интерес к праву — будущий инженер штудировал юридическую литературу, театр, друзья и знакомые в самых разных кругах — был, например, знаком с Пашенной и бывал дома у Книппер-Чеховой (уроженка Удмуртии, Ольга Леонардовна, жена А. П. Чехова), хаживал в гости к Д. Ф. Устинову, наркому обороны.
В 1952 году Саушкин закончил институт и получил распределение в ИМИ по просьбе В. П. Остроумова —своего «родного» декана и первого ректора «Механа». С 1 сентября 1952 года, первого дня работы института, Саушкин — ассистент кафедры технологии металлов.
Начинал он вместе с отцами-основателями вуза в первом здании ИМИ на улице Горького: спецбиблиотека за железными дверями, комплектование научной библиотеки вуза, в цоколе здания — большой зал, где стоят пушки и мастерские со станками, первые поездки со студентами на целину, чтение первых курсов лекций техмаша, первые студенческие смотры самодеятельности. Потом — 40 лет на старейшей кафедре университета «Производство машин и механизмов», с января 1965 — декан машиностроительного факультета.
Вспыльчивого и увлекающегося, похожего на молодого Блока, правдолюба, которого никогда не останавливали авторитеты, добрейшего и сурового декана студенты машиностроительного факультета обожали. Называли — «самым эрудированным преподавателем» и «технологом с тончайшей душой», а также «ангелом-хранителем», который уберег не одну студенческую судьбу.
Это для него, один из выпусков «стрелкачей» — оружейников ИМИ расписал «под хохлому» весь асфальт на центральной площади студгородка, выводя огромными буквами: «Саушкин — друг человека!»
Один из его бывших студентов, руководитель муниципального молодежного театра «Молодой человек»- наследника «Ижмехсмеха» ИМИ Евгений Вадимович Столов вспоминал: «... слышал я от Бориса Владимировича и о войне. И уже на его похоронах, соседка по дому, вспоминала, как он говорил: «... всю Прибалтику я прополз на пузе. Всю! На пузе!». Она его спрашивала, как он уцелел, как ему повезло, а он уверял, что «по одной простой причине — на войне в рот спиртного не брал ни капли». Он и там, понимаете, — работал! Делал необходимое, страшное и опасное дело».
На фото: На фотографиях: гвардии рядовой Б. В. Саушкин, 1944 г; среди студентов МВТУ им Баумана в 1951 году (второй слева во втором ряду); в лаборатории метрологии ИМИ; декан Б. В. Саушкин со студентами на демонстрации.
*В материалах рубрики использованы фотографии и материалы открытых источников, документы с сайтов gasur.ru и udmurt.ru., архива пресс-службы ИжГТУ имени М. Т. Калашникова
