22 февраля 2022 года ижевскому «Механу», сегодня — ИжГТУ имени М.Т. Калашникова, исполнится 70 лет. Официальная история ИМИ-ИжГТУ достаточно хорошо известна: написаны о ней книги и замечательные мемуары, есть в университете документальный архив, большие собрания музейных экспонатов, фотографий и фильмов.
Но 70 лет — это целых 25 567дней! А в каждом из них — великое множество действующих лиц и самых разных событий, из которых и складывалась одна общая судьба, большая жизнь университета. Рассказать обо всех ее героях и обо всем, что было — просто невозможно, но зато можно вспомнить отдельные, известные или всеми забытые, счастливые, удивительные или драматичные истории, в которых, как в капле воды, отразилась вся полноводная река времени*.
То the Men on Trail!
«То the Men on Trail!» — по-русски буквально: «За тех, кто в пути!» — популярное выражение, вошедшее в обиход в 30-х гг. прошлого века, после появления литературного русского перевода рассказа Д. Лондона.
Знакомьтесь: путник, о котором мы сегодня расскажем — Владимир Максимович Быков, выпускник ИМИ — инженер по специальности «Конструирование и производство радиоаппаратуры». Единственный гражданин России, включённый в Зал славы выдающихся радиолюбителей мира, учреждённый американским профильным журналом CQ Amateur Radio.
К 2019 году Владимир Быков посетил свыше 200 стран и территорий, откуда осуществил 1 млн двухсторонних связей. Это подтверждено либо карточками, либо через Всемирный аппаратный журнал. Уже в 2012 году он осуществил радиолюбительскую связь со всеми шестью континентами!
Владимир начал заниматься радиолюбительством с 1983 года в кружке Дворца пионеров и школьников под руководством Виктора Фёдоровича Кривилёва. Потом и сам, с 1989 по 1994 год руководил радиокружком в Ижевском дворце пионеров и школьников — ещё одном намоленном месте наших радиолюбителей.
Владимир Быков — азартный — иначе и не скажешь, — путешественник, который давно перестал считать страны, в которых побывал. И — не менее азартный радиолюбитель с профессиональной подготовкой приборостроительного факультета ИМИ и неподражаемой особенностью российских инженеров — умением самому сделать из «железа» то, чего не купишь ни в каком магазине хорошей техники. Путешествия и языки стали неотъемлемой частью его радиолюбительской практики. Его позывной UA4WHX хорошо известен многим.
Он же — создатель собственной методики изучения иностранных языков, преподаватель английского (на его счету — многие и многие десятки учеников, благодарных ему за язык Шекспира и современного «продвинутого» общества). Сам Владимир — полиглот (— полдюжины языков, замечательный фотограф, директор по развитию известного ижевского турагентства «Свежий ветер»...
Слово Владимиру Быкову:
— В ИжГТУ я оказался отнюдь не в первую очередь или сразу по выбору. В школе у меня были разные интересы: языки, география-история, радио, электроника. И первый выбор был — МГИМО в Москве.
Я готовился, и все могло бы получиться, но в те годы (середина 80-х), чтобы поступить в этот вуз из региона, требовалась рекомендация обкома партии. И даже это не проблема — я просто сам написал письмо в обком, они сразу поинтересовались как я учусь и т. д. Но по правилам, молодому специалисту должны были дать гарантию трудоустройства — а трудоустраивать тут выпускника МГИМО и не хотелось, и, в общем, негде было... Еще можно было поступать на международные отношения в Киев, — но там надо было отслужить два года в армии, а я только закончил школу.
Кроме географии и языков я тогда очень увлекался радио. Был заядлым радиолюбителем, кое-что сам паял, работал в эфире на английском и, в результате, — оказался на приборостроительном факультете ИМИ. После первого курса отслужил в армии — и хорошо сходил, отслужил в войсках связи в Прикарпатском военном округе (военно-воздушные силы). Начитался там вволю книг про радио и радиоконструирование — вахта 24 часа, делать нечего...
Пожалуй, в институте у меня произошла некоторая организация, формализация сознания. Вуз помогал себя организовать, дал какие-то навыки. Институт был для меня важной составляющей жизни, но интересов было еще больше, и все — сразу. Жизнь была больше, чем институт: я вел радиокружок, еще чем-то занимался — иностранными языками, много чего полезного читал и т. д.
А когда учился на последнем курсе — озарила идея, как можно использовать математические теорию, и теорию вероятности в обучении иностранным языкам. Как раз до этого, в 1991 году я случайно услышал по радио объявление о конкурсе, где победитель получал право поехать в Америку вожатым в детский лагерь отдыха. Каждый регион должен был представить парочку человек. Я позвонил в обком, там ответили: «у нас уже все прошло, не знаем, на что вы рассчитываете! Но если уж вы так настаиваете, — приходите...»
Я пришел, — а там на самом деле уже всех отобрали . Но как-то со мной заговорили, плюс мой английский, радиокружок, к тому же, им хотелось послать обязательно юношу, а с юношами-участниками конкурса были проблемы...Не знаю, наверное, мне повезло. В общем, от Удмуртии взяли студентку из УдГУ и «мальчика» из непонятно какого механического института, к английскому языку никакого отношения не имеющего.
Нас послали в Москву, куда все партийные боссы, разумеется, прислали своих детей, — это святое... Понаехали, в общем 200 человек. Их стали отсеивать, после первого тура оставили 100 человек, потом отсеяли еще 60, а меня — не отсеяли, что, конечно, было неправильно: от УдГУ едет отличница, самая лучшая студентка «инъяза» — и, в результате, ее не берут, а берут оболтуса с механического института.
Вся эта история закончилась тем, что я съездил в Америку. Я очень хорошо помню это ощущение, с каким я тогда ехал. Это как если бы вам прямо сейчас сказали: вы завтра летите на Луну! Я, конечно, понимаю, что она, эта самая Луна есть, она существует! Но как представить, что там можно быть?
И тогда я сидел в поезде, уже ехал туда и думал: «в Америку на лето... Как на Луну!» Ведь в те годы еще никто туда не ездил, ну, может быть ездили в официальные командировки директора заводов-гигантов на три дня, да и те- в окружении десятка сопровождающих человек... А тут -в какую-то американскую глушь, в какие-то горы американские, где сроду никаких русских не бывало— прямо в штат Теннеси!
Итак, я работал в детском лагере вожатым. И было сначала нелегко. Многое и объяснить-то было некому: окружающие просто не знали, что мне нужно объяснять, они ж думали — я такой же, как они!
Скажем, они норовили одежду каждый день менять, и, если два раза оденешь одно и то же — косятся... А у нас, между прочим, в те годы зарплата была 6 долларов. Когда я приехал в США, у меня в кармане как раз и лежало ровно столько.
Едят непонятно что с чем, — тоже непривычно. Впрочем, они тоже ждали несколько иного, как потом мне рассказывали. По их представлениям, русский должен был быть большой, должен был приехать в красной футболке с серпом и молотом, и с короткой стрижкой. Стрижка у меня была не короткая, рост у меня небольшой и совсем не в футболке.
Это сейчас, оглядываясь назад, уже с опытом путешествия, я точно знаю: нигде нет особенного какого-то отношения к тебе как русскому, некоего усредненного отношения. Нет, как ты — так и к тебе. Это везде и всюду одинаково. Некий призрачный стереотип мелькает при первой встрече, но, как только появляешься ты, как таковой, этот призрак перестает существовать, и относятся к тебе так, как ты себя поставил, как себя поведешь — будь это Африка, Азия или Европа.
В лагере мы работали с инвалидами, и большей частью я помогал. Имел некоторый авторитет, но первым воспитателем не был — все-таки английский — не родной. Отношения были ровные, ко мне хорошо относились, конфликтов не было. Были разные ценности: я уважал свои, они — свои ... Были какие-то вещи, к которым мы относились по разному, например, американские девчонки были совсем не прочь подружиться, а я твердо был уверен, что вожатому по должности заводить романы не положено...«
Когда я вернулся из Америки, во мне опять проснулся радиолюбитель. Начал писать кандидатскую диссертацию у Пономарева (Владимир Алексеевич Пономарев) связанную со спектральным анализом и опять-таки — с обучением иностранным языкам
Но наступил 1993 год, и жизнь переменилась для всех. Кто-то ушел в политику, кто-то — еще куда-то. Мне неважно было иметь само звание- «кандидат наук», диссертацию я не дописал и не защитил... Наверное, для меня просто пришло время других дел.
Основой была та самая идея в области обучения иностранным языкам, которая пришла мне в голову — в общем-то, — простая идея. Представим себе язык как дом из неких кирпичиков. Чтобы его построить — нам надо его из этих кирпичиков сложить. Вопрос: как и в каком порядке это делать, учитывая, что есть элементы конструкции более важные и менее важные, при этом мы должны работать на конечный результат.
Система, (если угодно, назовите ее «системой Быкова», я ее никак не называю) -это конкретные базы слов и грамматики, которые разложены иерархично, плюс методика, которая следует из этой иерархии. Использовали ее многие, и сейчас тоже используют- например, в Институте переводчиков ИжГТУ.
Система активно развивалась на курсах, которые я взялся тогда организовать. Учил людей английскому в массовых масштабах, буквально, собирался целый «церковный приход», поскольку из тех, кто пришел, мало уже кто уходил.
Если корректно спрашивать- то лучше спросить есть ли люди способные к языкам? Думаю — их процентов пять, а то и три. То есть, те люди, кто «пришел, увидел, победил», это врожденные способности. Остальные — как все. Всем остальным нужны нормальные систематичные усилия, которые приведут к результату. Если идеальное знание слов и грамматики принять за 100 %, то при нормальной организации учебного процесса, даже самый безнадежный школьный случай вполне может взять из них 60%. И это очень даже неплохо, на самом деле даже выше некоего уровня, которое принято считать" хорошим владением языком«.
Сколько языков знаю я сам? Считать их — это как-то пошловато, как считать медали. Я «много на каких, могу чего сказать!» Могу на африканских, на суахили и на китайском, но естественное нормальное общение — это другое. Например, я довольно комфортно чувствую себя в арабском, хотя, не как в английском, нормально — во французском и польском, неплохо дружу с испанским, с немецким, а итальянским занимался, но не было практики.
Скажем, я никогда не учил словацкий — это похоже на смесь 60% польского и 40% украинского, а поляки у меня лучшие друзья, и с украинцами я два года в армии прослужил
Потом у всех языков есть некая внутренняя философия, языки — ведь это более всего — отношение к жизни, его главная суть. Если отношение это в каких-то языках похоже или какой-то момент, этого отношения — тогда бывает некое «наложение» — скажем, польский с испанским перекрываются, а французский никогда ни с чем не путается.
Может быть, можно говорить даже о некоем главном, ключевом слове, понятии, которое собирает, организует систему того или иного языка, его сокровенный смысл. У французов это «Elle», или «она»- нисколько не похожее на русское местоимение, это — трепет. Для американцев это слово success, «успех», " достижение«; для русского языка с его философией счастья, как смысла жизни, — наверное, ключевое слово — «счастье»
Я остался радиолюбителем. А поскольку не меньше любил путешествовать и иностранные языки, мне ужасно нравилось поехать в дальнюю страну, получить там лицензию и дать возможность другим радиолюбителям из других стран провести со мной сеанс радиосвязи (это целое направление в радиолюбительстве).
Это некий хобби-спорт, своеобразное коллекционирование, только ты собираешь не марки, а разные страны в эфире. В моей «коллекции», наверное, около сотни лицензий разных стран, куда я съездил, и где работал в эфире. Честно говоря, это изрядное количество, такое не у многих в мире, и в радиолюбительских кругах в некоторой степени даже уважают то, что я сделал.
Это вовсе не значит, просто купить где-то трансивер, передатчик и выйти на связь: чтобы добиться результата, надо использовать многие факторы, например, учитывать проводимость почвы, найти оптимальный уровень на котором установить антенну, — кстати, я сам придумал несколько антенн. Например, у меня есть антенна в 500 грамм, а эффективность как у 15-килограммовой. Я ее возил с собой и все удивлялись- как тебя так хорошо слышно, если у тебя такая маленькая антенна?
И, конечно, это связано с путешествиями. Не знаю, откуда это у меня взялось, может быть из раннего детства, когда мама возила меня в путешествия на пароходе. Ты плывешь, и каждую минуту — ты уже в новом месте, и их так много, и еще больше — впереди... Радиокружок тоже подарил мне путешествия — правда, заочные, но уже в другие далекие страны.
Путешествие — это не только новые впечатления. Это самостоятельные открытия, не те которые запланированы по туристическому туру и прописаны в рекламном проспекте. Я начинал с поездок неорганизованных, когда все узнаешь без купюр, из первых рук и люблю именно такие до сих пор.
Это часто — испытание себя, и это интересно, как в спорте. Порой — на грани выживания: я был в Конго, в Анголе, в Бурунди и Руанде, где каждый белый является потенциальным объектом нападения, где тебя вполне могут ограбить или убить и вообще, приезжего караулит множество неприятностей. Правда, после сотой страны, которую ты увидел собственными глазами, начинаешь понимать, что каждая новая страна- это комбинация из предыдущих, и все же многое еще хочется увидеть.
А однажды я вспомнил, как когда-то сам первый раз поехал в Америку... Наверное, из этих воспоминаний потом и родилась идея создать свое туристическое агентство для тех, кто хочет увидеть мир. Суть идеи — в самом названии — «Свежий ветер». 10 лет мы занимались волонтерскими программами, въездным туризмом по всей стране для иностранцев, организовывали индивидуальные туры для тех, кому интересно именно открыть, узнать страну.
Создали свой сайт — я ведь технарь, Интернет мне близок, и как это все в очередной раз переплелось... Я написал тексты, не ворованные, а свои, именно под тем углом, под которым у нас в России тогда никто это дело не видел, и тем более не предлагал посмотреть иностранцам. Сайт «Russia Travel Agency» мы запустили в 2000 году. Потом пришла популярность, пошел рейтинг, сайтом многие пользуются.
На фотографиях: Владимир Максимович Быков
*В рубрике использованы материалы печатных и интернет-СМИ, «Живой книги ИжГТУ», архивы технического университета и Управления по связям с общественностью ИжГТУ имени М.Т. Калашникова
